- Вдруг бы я стал исключением? - в голосе Брута проскользнуло неприкрытое лукавство. Может ненадолго, но роли поменялись теперь во взгляде оборотня появилась настороженность. А может её терзает то же ощущение, что и меня? Других причин вампир найти не мог, враждебности он вроде не высказывал, резких движений и слов не делал. А может и к лучшему, что судьба меня с этим оборотнем столкнула: кто знает, какие события принесет эта ночь. Брут почувствовал, что понемногу начинает жалеть, что сунулся в этот лес, пусть это и был едва не единственный шанс спрятаться от погони. Вампир не любил признавать ошибки, но ощущение, что он ошибся не проходило. Благодушие мало помалу сползало. Но пока его вполне хватало чтоб сохранять на лице улыбку. Дабы немного отвлечься от неприятных мыслей, Брут отошел от воды и прислонился плечом к ближайшему дереву.

Так чего же ты добиваешься? Вампир пытался понять, зачем такой не в меру занятой и принципиальный оборотень от него ждет. Ведь давно могла уйти или меня об этом попросить. Последние слова заставили Брута неприятно передернуться. Эльфы меня не тронут, пока я сам не нападу. Но все же... Она права - не любят светлые эльфы вампиров, хоть и относятся к ним чуть терпимее, чем к людям. Однако и для тебя, крошка обед из эльфа может стать последним. Эти существа упорны, пока не отомстят за своего не отступят. Ободренный этой мыслью, Вампир справился с на мгновенье просочившимся страхом, а с ухмылкой Рей его психика вообще справилась почти без труда, успев этим выходкам привыкнуть. Мало, что могло долго влиять на Брута, хоть сам он практически этого не замечал.
- Неужели вампиры настолько темны, что не могут ужиться с лесными жителями? Чем мы хуже оборотней?

Конечно можем. При условии, что не засветишься перед ними. Достаточно лишь дать повод для подозрения. Вампир с тоской подумал о той девушке. И надо же было ей так не вовремя закричать.  И вообще, почему она берет на себя право решать, где должны жить вампиры? Со своей бы судьбой разобралась. Стараясь скрыть чувства, вампир на улыбке отвечал:
- Не мог подумать, что столь молодой оборотень способен на такие философские изречения. Или это слова тебя обучавших? - незаметно для себя Брут перешел на "ты". Впрочем, это отчасти помогло скрыть напряжение в его голосе. Брут перевел взгляд с Рей на дерево, возле которого стоял, и заблудился в переплетении трещин коры. Мучительно Брут оторвал взгляд от "лабиринта", вспоминая, что говорили про эльфийские леса, будто все в них враждебно настроено против чужаков. и способно свести их с ума, заставив испытывать полную безысходность. Это был лишь миф, но как видно, основанный на реальности. А может это Брут стал излишне мнительным.

Вампир довольно хмыкнул в ответ. Подобные размышления всегда грели ему душу, так как он позволяли оправдать самых отъявленных уродов и сравнять с землей почти святых. Рассуждения - удел философов. Неудивительно, что они, убеждая в своей правоте других, сами ничему не верят: простая логика способна на многое. Такие "жизнерадостные" мысли немедленно отразились на лице вампира: улыбка плавно перетекла в ухмылку,  глаза смотрели в пустоту и, судя по всему, что-то в ней, бескрайней, видели. Когда-то, один из уже упомянутых философов сказал, что сон - это явь, а явь - это сон.  Путанное высказывание, но Бруту оно нравилось своей запутанность и неоднозначностью. Вампир повернул лицо к Рей. Её вид разбудил порожденную инстинктом самосохранения мысль: Оборотень. Не время расслабляться, пусть ей нет резона нападать... Брут с трудом выдавил очередную улыбку:
- Прости, кажется я немного отвлекся. День был не из лучших. Надеюсь в аду, мне дадут за него какую-нибудь поблажку, а то получиться: зря мучился. - мысли - сплошной бред, и речь тоже. Зачем говорить было про ад, если я все равно не верю в его существование?